Общеизвестно, какую большую роль играет икона в православном искусстве, в православном богослужении, в быту православного человека. Красный угол был и является важной и обязательной приметой как простой избы, так и самых роскошных апартаментов. Фактически вся жизнь человека с рождения и до кончины проходила под и перед иконами.
Во многих домах были отдельные «образные», то есть комнаты, где находились семейные иконы, и там совершались утренние и вечерние молитвословия, служили молебны приглашенные на дом священники. Как сообщает А.П. Арапова, «в роде бояр Пушкиных с незапамятных времен хранилась металлическая ладанка с довольно грубо гравированным на ней Всевидящим Оком и наглухо заключенной в ней частицей ризы Господней. Она — обязательное достояние старшего сына, и ему вменяется в обязанность 10 июля, в день праздника Положения ризы, служить перед этой святыней молебен. Пушкин всю свою жизнь это исполнял и завещал жене соблюдать то же самое, а когда наступит время, вручить ее старшему сыну, взяв с него обещание никогда не уклоняться от семейного обета».
Иконы были на всех квартирах Пушкина в Петербурге и Москве, в селах Михайловском, Болдине, Петровском и Тригорском, в которых он жил или которые многократно посещал. Поэт постоянно видел их в храмах как в детстве, так и потом в Лицее, во время богослужений. И позже, в ссылке в Кишиневе и Одессе, он, по обычаям того времени, регулярно посещал богослужения и даже приглашал с собой в церковь друзей, как свидетельствуют об этом их воспоминания.
Икона встречается во многих произведениях Пушкина, начиная с самых ранних. У поэта остались детские впечатления, связанные с иконами.
В отрывке «Сон» он вспоминает свою бабушку Марию Алексеевну Ганнибал, которая перед сном рассказывала ему сказки:
От ужаса не шелохнусь, бывало,
Едва дыша, прижмусь под одеяло,
Не чувствуя ни ног, ни головы.
Под образом простой ночник из глины
Чуть освещал глубокие морщины,
Драгой антик, прабабушкин чепец…
Иконы, красный угол есть в домах у многих героев Пушкина. Так, в известной повести гробовщик переезжает на новую квартиру на Никитской улице. Там он начинает обустраиваться: «Вскоре порядок установился; кивот с образами, шкап с посудою, стол, диван и кровать заняли им определенные углы в задней комнате; в кухне и гостиной поместились изделия хозяина: гробы всех цветов и всякого размера, также шкапы с траурными шляпами, мантиями и факелами» .Обратим внимание, что «порядок» у Пушкина начинается с красного угла, с киота, и лишь потом следует мебель, а за ней изделия хозяина.
А вот светелка больной Наташи из романа «Арап Петра Великого»: «Тихо теплилась лампада перед стеклянным кивотом, в коем блистали золотые и серебряные оклады наследственных икон. Дрожащий свет ее слабо озарял занавешенную кровать и столик, уставленный склянками с ярлыками» .И здесь, как видим, взгляд писателя движется от икон к лекарствам. Может быть, в этой последовательности заключена уверенность: если Бог не поможет, то никакие лекарства не спасут.
В красном углу возле икон обычно хранили маленькие домашние святыньки: просфоры, освященный елей, церковные свечи, ладан, засохшие благовещенские прутики вербы. В одном отрывке у Пушкина есть описание красного угла:
С перегородкою коморки,
Довольно чистенькие норки,
В углу на полке образа,
Под ними вербная лоза
С иссохшей просвирой и свечкой .
Иконы помогают героям Пушкина в самых разных ситуациях. Как Самсон Вырин находит в Петербурге свою Дунюшку? Когда на второй раз ротмистр Минский не принял старика, и тот отчаялся увидеть дочь, станционный смотритель пошел в церковь и заказал молебен перед чудотворной иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость». И Богородица через Свой чудотворный образ помогла ему: когда Самсон Вырин шел из церкви по Литейному проспекту, он увидел Минского, последовал за ним и так попал в квартиру, где проживала его дочь.
Икона сопровождала человека всю его жизнь вплоть до самой смерти. Икону клали в гроб на грудь умершему. И на могильном кресте обычно в маленьком киоте ставили икону, а перед ней зажигали лампаду в стеклянном фонарике. Часто для этой цели использовали не писанные на дереве, а литые медные иконы. Такая иконка есть у Пушкина на кресте покойного Самсона Вырина в «Станционном смотрителе». Устами Белкина Пушкин повествует: «— Вот могила старого смотрителя, — сказал мне мальчик, вспрыгнув на груду песку, в которую врыт был черный крест с медным образом».
Икона играла важную роль не только в личной и церковной жизни, но и в общественной, государственной. Формы этого «участия» исключительно многообразны. В трагедии «Борис Годунов» Пушкин описывает призвание Бориса на царство:
Заутра вновь Святейший Патриарх,
В Кремле отпев торжественно молебен,
Предшествуем хоругвями святыми,
С иконами Владимирской, Донской,
Воздвижится; а с ним синклит, бояре,
Да сонм дворян, да выборные люди
И весь народ московский православный,
Мы все пойдем молить царицу вновь,
Да сжалится над сирою Москвою
И на венец благословит Бориса .
Особое место занимают у Пушкина упоминания об иконах в «Истории пугачевского бунта». Например, о штурме пугачевцами Казани, Пушкин пишет: «Преосвященный Вениамин во всё время приступа находился в крепости, в Благовещенском соборе, и на коленах со всем народом молил Бога о спасении христиан. Едва умолкла пальба, он поднял чудотворные иконы и, несмотря на нестерпимый зной пожара и на падающие бревна, со всем бывшим при нем духовенством, сопровождаемый народом, обошел снутри крепость при молебном пении» . Как известно, город был выжжен дотла, но подоспевший на помощь Михельсон заставил Пугачева отступить, и Казанский кремль уцелел. Этот эпизод закончился опять при участии митрополита: «Михельсон отправился… в собор, где преосвященный Вениамин отслужил благодарственный молебен».
Следует сказать о еще одной форме присутствия иконы в творчестве Пушкина, когда икона не названа, о ней не сказано, она незаметна. В известном стихотворении «Мадонна» читаем:
Одной картины я желал быть вечно зритель,
Одной: чтоб на меня с холста, как с облаков,
Пречистая и наш Божественный Спаситель —
Она с величием, Он с разумом в очах —
Взирали, кроткие, во славе и лучах,
Одни, без ангелов, под пальмою Сиона (3: 166).
В этом сонете поэт выделил величие Девы и разум в глазах Младенца — именно те черты созданных Рафаэлем образов, на которые впоследствии обращали внимание едва ли не все писавшие о «Сикстинской Мадонне».
Таким образом, икона присутствует в творчестве Пушкина в самых разнообразных формах: красный угол с иконами, молитва и молебен перед иконой, сияние иконных окладов в свете лампад, благословение иконами новобрачных, икона на кладбищенском кресте, крестный ход с иконой, воинская присяга перед иконой, уничтожение икон и кощунство над ними, иконопочитание и его особенности в петровские времена, икона и образ Божий в человеке, наконец, икона и картина или восприятие религиозной живописи сквозь призму русской иконы.